Коринна Кур-Королев о личных знакомствах между людьми на Востоке и Западе после начала перестройки
Неофициальное общение между гражданами Германии и СССР было всегда, несмотря на железный занавес. В кулуарах официозных «дружеских встреч», конференций, культурных или спортивных событий завязывались личные контакты, которые иногда перерастали в дружбу или даже в семейные отношения.
Раньше всего личные связи возникли между жителями ГДР и СССР: этому способствовали совместные строительные и экономические проекты дв ух стран, присутствие советских вооруженных сил на территории ГДР и учеба восточногерманских студентов в советских вузах. Западных немцев, имевших возможность пожить повседневной жизнью СССР, было существенно меньше — лишь узкий круг журналистов, славистов и других специалистов по СССР, которые могли подолгу жить в стране и узнавать ее изнутри. Так же узок был круг советских людей, которые могли ездить в страны Запада и что-то видеть там за рамками строго регламентированной туристической программы.
Архитекторы первых совместных проектов
Начиная с 1986-87 годов, после того как в отношениях ФРГ и СССР наметилось сближение и были подписаны соответствующие соглашения, именно эти люди часто и проводили в жизнь первые совместные проекты. Опираясь на личные связи, знание языка и страны, они помогали заключать вузам договоры о партнерстве и городам — о побратимстве, организовывать научные обмены, выставки и — не в последнюю очередь — программы гуманитарной помощи. Их роль в этом процессе была неоценимой, так как интерес к сотрудничеству был взаимным и присутствовал на всех уровнях. Всего за несколько лет удалось наладить бесчисленное множество контактов в самых разных сферах взаимодействия. Можно сказать, что отношения Западной Германии и Советского Союза тогда переживали фазу влюбленности — столь свежими, непринужденными и полными взаимного любопытства были первые личные встречи, в одночасье ставшие возможными.
Почти что влюбленность
Никакого страха не было: люди в прямом смысле слова открывали друг другу двери своих домов. Все, кто тогда сорвался и поехал в экзотическую Восточную Европу или на «золотой» Запад, могут вспомнить, как их приглашали к себе совершенно незнакомые люди. На кухнях и в гостиных разливали водку, вино, пиво или чай, пили за советско-немецкую дружбу, преодолевая языковой барьер, обсуждали, будут ли успешными реформы Горбачева, сколько стоит «фольксваген» или аренда трехкомнатной квартиры, соглашались, что в войну жертвы понесли обе страны, и приходили к выводу: все люди — братья.
При этом было совершенно не важно, так ли все это верно, так ли интересно, так ли уж прав собеседник. Главным было общее отношение и настроение: взаимопонимание, наведение мостов, расширение собственного горизонта. Здесь, на личном уровне, воплощалось все то, что провозглашали политики — открытость и движение навстречу друг другу.
Эйфория сменилась рутиной
Может быть, это идеализированная картина? Взгляд сквозь розовые очки? Во что вылились эти встречи? Какой след они оставили? Первоначальная эйфория сменилась рутиной: здесь были недопонимания и разочарования, но были и успешные совместные проекты, и тесное сотрудничество. Огромное множество людей начало учить язык другой страны, отправилось туда учиться или работать, и этот процесс затронул все слои общества. Всегда был некий дисбаланс. Например, вплоть до конца 1990-х годов почти все образовательные программы, выставочные проекты и коммерческие предприятия финансировались западными партнерами — они же определяли и содержательную часть проектов. Мотивация людей тоже была разной: западные немцы ехали в Россию и страны бывшего СССР из любопытства, в поисках приключений или быстрых денег, а бывшие советские граждане часто уезжали на Запад от безысходности и отсутствия перспектив в собственной стране. Несовпадение приоритетов вело к недоразумениям и разочарованиям. Но возникали тесные, повседневные связи: реализовывались бизнес-проекты, люди переселялись в другие страны, создавались русско-немецкие семьи, в них рождались дети.
Проходной эпизод?
Для многих перестроечные встречи за кухонным столом остались лишь кратким эпизодом, не нашедшим продолжения. Люди, решившие покинуть СССР навсегда и переехать в Германию, столкнулись с тем, что их здесь никто не ждал с распростертыми объятиями. Лишь второе или третье поколение чувствует себя здесь как дома. Специалисты из Восточной Европы, получившие образование в Германии, при поиске работы все еще считаются «неносителями немецкого языка» и испытывают трудности. В немецких университетах нет ни одной кафедры истории Восточной Европы, где работали бы уроженцы России или Украины.
А что произошло с теми, кто тогда поехал из Германии на восток, чтобы глубже узнать историю, культуру и экономику всего региона? Кто-то впоследствии сменил специализацию и рассматривает свое пребывание в странах бывшего СССР как пройденный этап. Кто-то остался работать в университетах и научно-исследовательских учреждениях и теперь принадлежит к узкому кругу экспертов по Восточной Европе. Эти люди в значительной мере определяют общественное вос приятие постсоветского пространства, хотя и сетуют на то, что их знания не пользуются должным спросом, а восточноевропейский фактор не учитывается в исторических и политических дискуссиях.
На фото сверху — выпускники программы DAAD 1992-93 годов, которые на Белорусском вокзале в Москве провожают Катарину Кухер и Коринну Кур-Королев. В кадре также присутствуют: немецкая художница из Бельгии, подруга-историк из Ростова-на-Дону, позже переехавшая в Америку, доцент физического факультета МГУ, который впоследствии основал в Москве начальную школу, но теперь живет в Марселе, московская учительница немецкого, которая долго работала с немецкой школой Карла Либкнехта, швейцарская студентка из Оксфорда, которая потом работала в Международном красном кресте в Женеве, а также историк из Института отечественной истории РАН.